«Родная газета» в печатном виде временно издаётся в газете «Быть добру».

Подписка на «Родную газету» осуществляется через подписной индекс газеты «Быть добру» (с 2016 г.).

 

Ссылка на pdf-формат данного выпуска газеты будет доступна по прошествии года со дня выпуска, и смотрите данную ссылку на эл. странице соответствующего выпуска газеты «Быть добру», в котором «Родная газета» выходила в печатном виде - http://gazeta.bytdobru.info/arhiv/145-146     

 

- Великая тайна семейной жизни

Самый лучший способ, чему-то её научить - это любить её.

 

- 21 правило воспитания счастливых детей, записанное со слов ребёнка

Помни, что я не могу вырасти счастливым человеком, если меня не любят дома сильно-сильно. Но ты это знаешь и так!

 

- Холод – доктор. Как закаливанием сделать детей здоровыми

Никаких колебаний температуры и, значит, никакие природные «механизмы» терморегулирования ни разу не включаются в работу. И день, и неделю, и месяц, и… постепенно отмирают за ненадобностью! И значит, через месяц ребёнок становится беззащитным перед любым сквознячком.

 

- Как Толстой учил крестьянских детей. Заметки современного родителя

Но редко ставится задача сберечь любознательность – как будто она пребудет вечно. А потом мамы первоклашек сетуют: год едва начался, а огонёк в глазах гаснет, дети болеют, учатся из-под палки…

 

- Детская страничка (ч. 32)

Кира (4 года 11 месяцев) рассматривает бабушкины фото в молодости. Спрашивает:

— Бабушка, это ты?

— Да, я.

— Ты здесь такая ровная ещё была!

 

- Наше творчество

Песни, поэзия и другое творчество людей.

 

Самый большой враг в семейной жизни - это эгоизм. Великая тайна семейной жизни в том, чтобы научиться прощать. Лучше не менять жену, а менять себя. Не будьте учителем для вашей жены. Самый лучший способ, чему-то её научить - это любить её.

Афонский старец Гавриил Карейский.

 

1. Не балуй меня, ведь я знаю, что ты не обязана исполнять каждое мое желание.

2. Не бойся быть со мной прямолинейной.

3. Не давай мне привыкать к плохим привычкам. Отвыкать от них мне будет ещё тяжелее.

4. Не заставляй меня чувствовать себя так, будто моё мнение не имеет значения. В такие моменты я начинаю вести себя ещё хуже. Ты должна знать об этом.

5. Не поправляй меня в присутствии других людей. Я лучше воспринимаю информацию, когда ты делаешь замечание с глазу на глаз.

6. Не заставляй меня чувствовать себя так, будто мои ошибки – это страшные преступления.

7. Не защищай меня всё время от последствий моих поступков. Я должен научиться понимать, что у действий бывает противодействия.

8. Не обращай внимания на мои мелкие придирки, иногда мне просто хочется пообщаться с тобой.

9. Не расстраивайся слишком сильно, когда я говорю, что ненавижу тебя, – я не ненавижу тебя, а бунтую против твоей власти.

10. Не повторяй всё по сто раз, а иначе я буду делать вид, будто оглох.

11. Не давай опрометчивых обещаний. Я расстроюсь, если ты их не выполнишь.

12. Не забывай, что пока я ещё не могу вдумчиво объяснить то, что чувствую.

13. Не требуй от меня правды, когда сердишься. От страха я могу случайно обмануть тебя.

14. Не будь непостоянной, меня это сильно портит.

15. Не оставляй мои вопросы без ответов. Я всё равно пойду искать ответы, но в другом месте.

16. Не говори, что мои страхи – неважные. Они очень важные, совсем не мелкие, и мне становится ещё страшнее, когда ты этого не понимаешь.

17. Не притворяйся совершенной и не совершающей ошибок. Я расстроюсь, когда пойму, что это не так.

18. Не думай, что извиниться передо мной – ниже твоего достоинства. Когда извиняешься, если не права, ты учишь меня поступать так же.

19. Не забывай, что я быстро расту. Тебе придётся перестраиваться очень часто.

20. Не запрещай мне экспериментировать. Без этого я не могу развиваться. Так уж, пожалуйста, делай на это скидку.

21. И последнее – помни, что я не могу вырасти счастливым человеком, если меня не любят дома сильно-сильно. Но ты это знаешь и так!

 

https://vk.com/wall-80398608_30

Здравия светлым мыслям вашим, уважаемые читатели.

В 2018 г. редакция газеты «Быть добру», возможно, будет вынуждена продолжить выпускать газету «Быть добру» один раз в два месяца (из-за малого количества подписчиков, и чтобы была возможность дальше выпускать печатные газеты).

Если не наберётся достаточная сумма, то газета будет выходить сдвоенными номера, например номер выйдет в феврале (сдвоенный с январём), в апреле (сдвоенный с мартом), и т.д. К сожалению, сдвоенный номер за два месяца будет тем же объёмом в 24 стр.

В случае появлении дополнительных денег на печать газеты, то будет ежемесячно продолжать выходить, как и ранее.

(Газеты «Родная газета» и «Родовое поместье» в печатном виде временно издаются в газете «Быть добру»).

 

У кого есть желание и возможность финансово поддержать издание газеты «Быть добру», то можно перечислить деньги через любое отделение банка в Украине на карточку ПриватБанка № 4149 6258 0190 5934 на имя Вячеслава Богданова.

 Или международный денежный перевод в Украину через банк своей страны, в котором есть услуга «Анелик», «Лидер», «Contact» либо другая система перевода денег (в том числе и через Сбербанк России). Перевод денег через банк, в котором есть эти услуги (перевод осуществляется в долларах США, рублях РФ, евро; стоимость услуги составляет 1%-3% от суммы денежного перевода). В своём банке говорите, что деньги переводятся в Украину на имя: Богданов Вячеслав Федорович.

(После того как деньги переведены одной из услуг международных денежных переводов, сообщите получателю адрес пункта выплаты перевода, сумму и уникальный номер денежного перевода).

Просьба, заранее сообщить по тел. (050)342-30-32, (068)178-00-82 (из стран СНГ: 8-10-38-050-342-30-32)или на эл. почту: [email protected] (указав в теме письма «Благотворительный взнос на развитие деятельности»), кто отправил деньги, какую сумму и каким способом.

 

Кроме этого, деньги можно перечислить через любой банк Украины, указав следующие реквизиты: получатель: Физическое лицо – предприниматель Богданова Татьяна Петровна, т/с 26057379801700 в АО «Укрсиббанк», г. Харьков, МФО 351005, код 1974313749. Просьба в назначении платежа указывать: благотворительный взнос на развитие деятельности.

 

Также можно перечислить деньги он-лайн через интернет:

1. Электронная платёжная система Webmoney (перевести деньги можно через интернет, терминал пополнения либо другим способом: Как пополнить WM-кошелёк в моём городе? Как пополнить кошелёк быстро?)

Кошелек U (гривны) в системе WebMoney Transfer: U193969950671

Кошелек R (рубли) в системе WebMoney Transfer: R298568107800

Кошелек Z (доллары) в системе WebMoney Transfer: Z227979195984

Кошелек Е (евро) в системе WebMoney Transfer: E497137874139

WMID: 322516303593

В поле для комментариев укажите «Благотворительный взнос на развитие деятельности». 

2. Номер счёта Яндекс.Деньги 410012421312742

 

Просим прощения за возможную ситуацию с выпуском газет и надеемся на понимание.

 

С уважением, редакция газет «Быть добру», «Родная газета» и «Родовое поместье».

 

17.12.18 г.

 

Мы тогда жили в только что построенном сборном щитовом домике, ещё плохо утеплённом. Температура в комнатах могла колебаться от плюс 10-12 градусов (с утра, пока печка ещё не затоплена) до плюс 25 градусов (к вечеру). Я тогда расстраивалась из-за этого, думала, что для малыша это очень вредно, и мечтала о тёплой квартире. Однако и тут оказалось – нет худа без добра. Мы довольно скоро заметили: с утра, пока не затопили печь и в доме прохладно, малышу намного легче – красные пятна на кожице бледнеют, зуд прекращается. Он весел, энергичен, много и охотно двигается, самостоятельно играет. Но стоит его одеть потеплее или сильно натопить печь, как ему сразу становится хуже: зуд мучает малыша, он делается плаксивым, вялым, капризничает и буквально не сходит с рук, требуя внимания и развлечений.

И вот однажды вечером, зимой, стараясь как-то унять зуд у плачущего сынишки, я вышла с ним на минуту в тамбур, перед дверью на улицу. Сама я успела за эту минуту слегка озябнуть, а он – в одной распашонке – быстро успокоился, даже развеселился. С этого и началось наше «закаливание». Как только он начинал расчёсывать свои болячки, мы – в прохладный тамбур или на застеклённую террасу, а однажды в солнечный февральский денёк осмелились выскочить и на улицу. Пригревало уже по-весеннему, сверкал снег, сияло голубое небо. Сынишка в восторге прыгал у меня на руках, и мы сами развеселились, глядя на малыша. Но было всё-таки, конечно, страшновато: а вдруг простудится, заболеет? Через полминуты мы вернулись домой, а сынишка потянул ручки к двери – ещё, мол, хочу! Но мы всё-таки решили подождать до завтра. А на следующий день мы уже «гуляли» таким образом дважды – тоже примерно по полминутки. И через неделю от наших опасений уже ничего не осталось: сын чувствовал себя прекрасно. Ему было тогда всего восемь месяцев. А в полтора года сынишка уже сам выбегал босичком на снег и даже нас тянул за собой.

Расхрабрились и мы. Стали всё чаще пользоваться этими «снежными процедурами»: пробежишься по снегу, да ещё в сугроб по колено влезешь, разотрёшь потом досуха ноги – ступни горят, а в мышцах ощущение как после хорошего массажа. А главное, мы приобретали уверенность, что всё это не страшно, что это полезно. И всё было бы хорошо, если бы не ужасные пророчества, которые со всех сторон обрушивались на нас: «Воспаление лёгких обеспечено!», «Хронический бронхит и насморк будут непременно!», «Ревматизма не избежать!», «Уши младенцу простудите – оглохнет!».

Но все эти пророчества не оправдывались. Поэтому со вторым сыном мы были уже смелее – с самого начала не кутали его, давали побыть голеньким и дома, и на улице, пустили в одних трусиках ползать по полу, ходить по земле во дворе. А когда сыновья стали старше, даже нас удивляло, как охотно и подолгу, скинув надоевшие за зиму куртки, и без шапок и рукавиц братишки могут возиться в мартовском подтаявшем снегу, прорубая каналы, сооружая плотины. При этом, бывало, даже промокшие ноги их не смущали. Заигравшись, они не всегда вспоминали о том, что надо сменить обувь. И всё обходилось без неприятных последствий.

Вы спросите: неужели нам совсем не было страшно за детей? Было, конечно, особенно вначале, когда мы многого не знали. Нас тогда поддерживала интуитивная уверенность в том, что если ребёнку прохлада приятна, то это не может быть опасным или вредным. Мы тогда не знали, как может быть крепок человеческий организм даже у самых маленьких, не знали, что слабым его делает не природа, а условия жизни, в которые он попадает.

 

Как было раньше

Однажды в одной брошюре известного специалиста по закаливанию профессора И.М.Саркизова-Серазини мы увидели ссылки на книгу Б.А.Покровского «Физическое воспитание у разных народов» (1884 г.). Мы её раздобыли – вот когда нам пришлось по-настоящему поразиться! Как и всем цивилизованным людям, новорождённый представляется нам чрезвычайно нежным, неприспособленным существом, которое вне стерильных условий современной больницы не проживёт и дня. А оказалось, что это совсем не так. В каких разнообразных условиях появлялись на свет дети, каких только сюрпризов ни преподносили ему обычаи родной земли!

У финнов и русских, например, ребёнок рождался (и жил затем целую неделю) в бане, где температура могла быть плюс 50 градусов. Считалось, что в такой жаре, где все ткани тела становятся мягкими, очень легко проходят роды. А тунгуски, например, нередко разрешались от бремени во время перекочёвки под открытым небом и при сорокаградусном морозе. У них рождение ребёнка вообще не считалось событием, а простым физиологическим актом, к нему поэтому заранее не готовились, и часто никто не помогал матери при родах.

Новорождённый выдерживал и жару, и свирепый холод. Диапазон температур в 90 градусов.

Тут мы вспомнили и о тех случаях, когда дети выживали даже в логове зверей. Как же велики должны быть приспособительные возможности только что родившегося человека, если он мог выносить всё это, какими же надёжными защитными «механизмами» снабжает новорождённого природа! Взять хотя бы одни температурные условия: в бане температура на 20 градусов выше, чем в материнском теле, а зимой на морозе на 70-80 градусов ниже! Но ведь обычные дневные перепады лежат в пределах 5-10 и редко 20-30 градусов. Значит, организм может перекрывать их с запасом в 2-3 раза.

Кибернетики нашли уже секрет этой непостижимой для машин надёжности человеческого организма и назвали его «принципом функциональной избыточности». Именно он лежит в основе надёжности всех организмов. Например, самая большая наша артерия – аорта – выдерживает давление в 20 атмосфер, хотя сердце даже у гипертоника не может создать давление более 0,3 атмосферы. Или количество тромбина (вещества, нужного для свёртывания крови, чтобы рана закрывалась сгустком) в 70 раз больше, чем надо. Таким же громадным «запасом прочности» организм обладает и в других отношениях.

Но куда же девается эта прочность и надёжность у нашего современника? Почему он, только родившись, болеет в пять раз чаще взрослого? И как раз от тех же перепадов температур, да к тому же совсем незначительных.

Дело в том, что за миллионы лет совершенствования живых организмов кроме «принципа функциональной избыточности» установился и другой, не менее важный для целесообразной изменяемости, приспосабливаемости организма – «закон свёртывания функций за ненадобностью».

Что это такое? Очень хорошо его продемонстрировали первые длительные полёты в космос. Блестяще подготовленные, сильные, тренированные космонавты попадали на целый месяц в условия невесомости. Резкие движения там были не нужны, даже опасны. Им приходилось становиться осторожными, едва шевелить руками и ногами и почти не напрягать мышцы. Всего один месяц пробыли они в невесомости, но, возвратившись на Землю и выбравшись из люка корабля, они… не могли даже встать. – Как в центрифуге, – говорили они, – земля так притягивает, что не встанешь.

И в течение месяца или полутора им пришлось «учиться ходить», как на первом году жизни, потому что надо было не только возвратить былую силу всем мышцам, но и восстановить работу вестибулярного аппарата. Орган равновесия тоже, оказывается, был там не нужен – ведь в полёте исчезали «верх» и «низ».

Тот же результат получили и в опыте с «моржами» – людьми, купающимися в проруби. В течение полутора месяцев их непрерывно держали в термокомфортных условиях: в комнате температура поддерживалась в пределах плюс 27-28 градусов, а вода при купании плюс 34 градуса. И вся их закалка исчезала – они могли простудиться, стоя у открытой форточки.

Но такая же судьба постигает и новорождённого, если после рождения его поместить в стерильные условия, в термостат (постоянная температура), в тесные путы пелёнок, тогда он и приспосабливается именно к этим условиям.

Никаких колебаний температуры и, значит, никакие природные «механизмы» терморегулирования ни разу не включаются в работу. И день, и неделю, и месяц, и… постепенно отмирают за ненадобностью! И значит, через месяц ребёнок становится беззащитным перед любым сквознячком. Не отсюда ли эти грозные цифры: до года ребёнок болеет в пять раз чаще взрослого, причём, почти 90 процентов болезней составляют простудные заболевания.

Видимо, не случайно у многих древних народов новорождённого обтирали снегом или крестили в проруби. Этим сразу пускались в ход все «механизмы» терморегулирования, причём, в самом суровом режиме. Да и дальше детей вовсе не нежили, не укутывали, как сейчас. На рисунках в книге Покровского мы увидели совсем голых ребятишек рядом с одетыми в меховые шубы взрослыми. Вспомнили: художники прошлых веков изображали мадонн всегда с обнажёнными младенцами на руках. Нет, не случайно всё это! Видимо, так готовили люди детей к суровым условиям, жизни, укрепляя и развивая защитные силы организма.

 

Холод – друг

Но ведь и теперь о пользе закалки знают все, о способах закаливания можно прочитать в любой брошюре. Почему же так много на улицах перекутанных детей, почему так неохотно родители следуют советам врачей о закаливании?

Думаем, что одна из причин этого (и немаловажная, если учесть занятость матерей и дефицит нянь и бабушек) заключается в сложности и трудоёмкости рекомендуемых закаливающих процедур. Вот как, например, следует проводить влажное обтирание:

«Надо нагреть воду, измерить температуру, добавить холодной или горячей воды, снова измерить температуру, чтобы не ошибиться. Температура воды должна быть вначале 32-33 градуса Цельсия, затем постепенно, с интервалом в 5-7 дней, температуру воды снижают на 1 градус и доводят до 30 градусов. Варежкой из мохнатой материи, смоченной в воде и отжатой, обтирают сначала руки, затем грудь и живот, спину, ягодицы, ноги ребёнка. Сразу же вытирают смоченную часть тела мохнатым полотенцем до лёгкого покраснения кожи. Причём, это всё надо проделывать минимум двум взрослым, потому что «всё тело, кроме обтираемой части, должно быть под одеялом» (М.Я.Студеникин. Книга о здоровье детей. М., 1973, с. 112).

И так надо делать систематически, каждый день, следя за температурой – с точностью до градуса, за временем – с точностью до минуты. А ведь ещё воздушные ванны, купание. А если ребёнок не один, надо ещё и возраст учитывать: каждому свои градусы и минуты. Об эффективности таких закаливающих процедур родителям бывает трудно судить хотя бы потому, что довести их до заметного результата не удаётся: либо за недостатком времени родители останавливаются на полпути, либо ребёнок успевает заболеть раньше, чем закалится. Вот и получается: проще закутать малыша – и дело с концом. Так в основном многие и делают, стараясь просто уберечь малышей от всяких перемен погоды, тем самым, прямо-таки подготавливая их к тому, чтобы к ним, что называется, липли все болезни.

Что же получается у нас? Мы тоже не имели возможности проводить закаливания «по всем правилам». Но так уж вышло, что мы со своим первенцем несколько месяцев прожили на открытой террасе. Менять пелёнки приходилось по нескольку раз и ночью. А летние ночи бывают очень прохладны… Развернёшь, бывало, младенца, а от него пар. Нас все пугали простудами, мы и сами побаивались этого, но малыш не болел. Тогда мы не придали этому значения, но когда началась наша война с диатезом, мы вспомнили и о тех холодных летних ночах.

Малыш легко выдерживал разницу температур в 15-20 градусов! А когда мы стали его голенького выносить из тёплой комнаты (плюс 25 градусов) на морозец (до минус 10 градусов), он прекрасно чувствовал себя и при перепадах температур в 30-35 градусов!

Но ведь этот способ быть здоровым известен на Руси с незапамятных времён: из бани – в снег или в прорубь, а потом снова в баню. И так по нескольку раз! Так что же и нам-то бояться, успокоились мы.

Когда у нас родилась дочка, многие говорили нам:

– Ну уж с девочкой-то вы так обращаться не будете!

– Почему? – удивились мы. – Разве девочке не нужно быть здоровой и крепкой? И в первый же день после недельного пребывания дочки в комфорте родильного дома я устроила ей во время первого же домашнего кормления воздушную ванну – на полчаса…

С тех пор так у нас и повелось: каждое кормление сопровождалось закаливающими процедурами. Вот как это бывало. Я стелю на диване пелёночку, кладу дочку – она без чепчика, в одной распашонке – и ложусь рядом с нею поперёк широкого дивана. Кто-то из девочек заботливо подсовывает мне под голову подушку. Какое блаженство! Когда-то же и я маялась, пытаясь кормить сидя, «как положено»: обе руки заняты, спина устаёт, ногам неудобно, да и малышу (завёрнутому, стиснутому) неловко – и мне, и ему удовольствия было мало. И вот как-то, усталая, пришла я с работы и попробовала кормить полулёжа. Удивилась, как хорошо: сама отдыхаю и ребёнку удобно.

 

Воздушные ванны

Тут же дочка принимает и воздушные ванны – ведь она в одной распашонке. За шесть-семь кормлений таких ванн набирается часа на полтора-два в первый же день. А позже, недели через две-три, после каждого кормления она ещё и «гуляет», чаще всего совсем голенькая. Это ещё час-два, в общей сложности выходит часа три в день по 20-30 минут за сеанс. Длительность сеансов зависит только от самочувствия малышки: если нравится, лежи на здоровье. Но вот она завозилась, состроила плаксивую гримаску, даже начала похныкивать – я беру её, держу над тазиком, пока она все, что нужно, не сделает, а потом завёртываю для сна: распашонка, подгузник, большая пелёночка и тёплая пелёнка на ножки, которые я обязательно согрею ладонью. Если они останутся холодными, то спать малышке будет беспокойно, она может легко подмокнуть (особенно этим отличаются почему-то мальчики).

Так с первого дня пребывания в доме, а в тёплое время года и на улице: пока малыш не спит, он либо голенький, либо в распашонке, либо (постарше) в трусиках. При этом температура в комнате или на улице может колебаться приблизительно от плюс 15 до плюс 25 градусов, а в зависимости от температуры изменяется и продолжительность воздушных ванн. Если холодно, малыш скорее «потребует» завёртывания, а приятно – с удовольствием болтает ручками и ножками, пока не захочет спать.

Помним, сначала нас очень удивляло: ручки и ножки холодные, пяточки даже синеватыми сделаются, а малышу хоть бы что! Лежит себе весёленький, и всё. Только потом мы узнали, что холодных пяточек опасаться не надо. Это просто внешнее проявление адаптивных реакций к холоду. При этом снижается разница температур между кожей и воздухом и резко сокращается отдача тепла. А учащение пульса и повышение тонуса мышц увеличивает образование тепла и восстанавливает тепловой баланс организма. И всё это оказывается очень нужным для младенца: прохлада бодрит и делает движения приятными, а без одежонок и пелёнок двигаться легко, ничто не мешает. Ребёнок легче и быстрее осваивает разные движения, раньше начинает садиться, вставать, ползать. Это, в свою очередь, приводит к ещё большим колебаниям температур: во сне под пелёнкой или одеяльцем ему тепло (33-34 градуса по Цельсию), а проснётся – его развернут, и он сразу попадает в комнатную температуру (18-25 градусов по Цельсию) – получается перепад (10-12 градусов). А если его пустили ползать по полу (10-12 градусов по Цельсию), перепад ещё больше. И так много раз в день.

 

Из книги Никитиных «Резервы здоровья наших детей».

 

http://life-move.ru/holod-doktor/

 

Если я скажу, что современная школа переживает кризис – я буду невыносимо банальна. Но я это скажу.

Об этом свидетельствует и нервозность, с какой родители отдают педагогам своё чадо, и разительная пропасть между тем, что общество имеет в среднем «на входе» и «выходе» из школы. В первый класс нынче принято вести детей, умеющих читать-писать-считать и уверенно различающих игуанодона и брахиозавра. А выпускники-отличники, оказывается, убеждены, что «Колчак – это должность... начальника временного правительства...», и пишут с ошибками.

Чего судорожно ищут родители, определяя детей учиться? Успешной сдачи выпускных/вступительных шаблонных тестов 11-ю годами позже, знаний, хотя бы призрачной возможности сохранить здоровье… Но редко ставится задача сберечь любознательность – как будто она пребудет вечно. А потом мамы первоклашек сетуют: год едва начался, а огонёк в глазах гаснет, дети болеют, учатся из-под палки…

 

Школа и жизнь. Свобода познания

Беда эта ещё в позапрошлом веке была главным недостатком школы.

«…Есть …ещё более вредное влияние, состоящее в том, что ребёнок в продолжение ежедневных долгих часов занятий, одуряемый школьной жизнью, оторван на всё это, самое драгоценное по возрасту время от тех необходимых условий развития, которые поставила для него сама природа… Интерес знать, что бы то ни было, и вопросы, на которые имеет задачей отвечать школа, порождаются только этими домашними условиями. А всякое учение должно быть только ответом на вопрос, возбуждённый жизнью. Но школа не только не возбуждает вопросов, она даже не отвечает на те, которые возбуждены жизнью. Школа учреждается не так, чтобы детям было удобно учиться, но так, чтобы учителям было удобно учить».

Это писал в 1862 году Лев Толстой, детально вживую изучивший вопрос народного образования в России и Европе. Он безоговорочно ставил тогда сохранение и поощрение познавательных потребностей ребёнка выше дисциплины (бывшей идолом тогдашней педагогики).

Годом позже Лев Николаевич прервал свои успешные педагогические опыты в связи с женитьбой и рождением собственных детей. А десять лет спустя он, отец уже шестерых детей, возобновляет обучение крестьянских ребятишек. Вновь и он, и привлечённая к этому делу семья не ставят жёсткую дисциплину непременным условием и предъявляют мало формальных требований, но результат получают:

«…Деревенские ребята приходили к нам, и их было очень много. Когда они приходили, в передней пахло полушубками, и учили их всех вместе и папа, и Серёжа, и Таня, и дядя Костя. Во время уроков бывало очень весело и оживлённо».

(Толстой Илья Львович, «Мои воспоминания»)

 «…Со временем у нас образовался класс «гуляющих». Это были те, которые не могли или не хотели учиться: они имели право ходить по всем классам и везде слушать уроки с условием никому не мешать. Эти «гуляющие» часто выучивались буквам не хуже учеников, сидящих по классам… Всем было очень весело учить детей, потому что дети учились бойко и охотно».

(Татьяна Толстая-Сухотина, «Воспоминания»)

Бессмысленной вольницы не было. Яснополянская школа давала свободу мыслить практично и творчески – ученики получали задачки из действительности, с которой они могли обращаться уверенно и спокойно. Была свобода не спешить за общим потоком, как принято в обычных школах: «Садись, два! Переходим к следующей теме!» (и дети получают урок – необязательно добиваться понимания проблемы, хватит следования формальному графику). Меж тем прочность познаний – важный критерий качества образования, почти неоценимый количественно (в отличие от числа «пройденных» тем) – появляется тогда, когда скорость обучения ориентирована на личные способности ученика, а познания применимы в жизни.

 

Дух школы

Повозившись с обучением Филиппков и Тарасок, граф Толстой взялся за составление «Азбуки», в которую включил и «Общие замечания для учителя», содержащие вполне себе бесспорные, но трудно реализуемые в массовой школе тезисы: «Для того, чтобы ученик учился хорошо, нужно, чтобы он учился охотно; для того, чтобы он учился охотно, нужно: 1) чтобы то, чему учат ученика, было понятно и занимательно, и 2) чтобы душевные силы его были в самых выгодных условиях».

Условия, казалось бы, нехитрые, но воплотить их на практике трудно хотя бы из-за числа учеников в классах (ведь даже количество малышей в группе детсада рассчитывается исходя из экономических соображений, а не психологических резонов) и профессионального выгорания педагогов.

 

Вот толстовские критерии годного для познавательной активности класса:

«1) чтобы не было новых, непривычных предметов и лиц там, где он учится;

2) чтобы ученик не стыдился учителя или товарищей;

3) (очень важное) чтобы ученик не боялся наказания за дурное учение, т. е. за непонимание, ум человека может действовать только тогда, когда он не подавляется внешними влияниями;

4) чтобы ум не утомлялся...».

Соблюдение этих условий требует внимания и постоянной интеллектуальной и душевной работы каждого из педагогов. Чтобы вообразить её масштабы, перенесите вышеперечисленные требования в свой родительский мир. Не всякому родителю удаётся создать дома тёплую, не сковывающую обстановку. А уж целый класс превратить в действительно дружный коллектив и скоординировать так, чтобы каждый ученик работал в своём темпе – вообще посильно немногим талантливым учителям, хотя «дифференцированный подход» и стал общим местом в методиках преподавания чего бы то ни было.

Ну и сколь бы ни был талантлив учитель, ему время от времени требуется «перезагрузка». С профессиональным выгоранием не шутят. Ведь и опыты яснополянской школы были именно опытами – достаточно прерывистыми.

Смотрите, что пишет супруга Льва Николаевича своей сестре в феврале 1872 года: «Мы вздумали после праздников устроить школу, и теперь каждое послеобеда приходит человек 35 детей, и мы их учим. Учат и Серёжа, и Таня, и дядя Костя, и Лёвочка, и я. Это очень трудно учить человек 10 вместе, но зато довольно весело и приятно». Уже в апреле она замечает в очередном письме: «Каждое утро своих детей учу, каждое послеобеда школа собирается. Учить трудно, а бросить теперь уж жалко; так хорошо шло ученье, и все читают и пишут, хотя не совсем хорошо, но порядочно».

Занятно, что и сам Лев Николаевич мог вполне успешно соблюдать свои условия в школе (по паре лет кряду, но не несколько десятилетий, как наши учителя), и не справлялся с этой задачей при обучении собственных детей:

 «Самый страшный урок был урок арифметики с папá. В ежедневной жизни я мало боялась папá. Я позволяла себе с ним такие шутки, какие мои братья никогда не посмели бы себе позволить. Например, я любила щекотать его под мышками и любила видеть, как он неудержимо хохотал, открывая свой большой беззубый рот. Но за уроком арифметики он был строгим, нетерпеливым учителем. Я знала, что при первой запинке с моей стороны он рассердится, возвысит голос и приведёт меня в состояние полного кретинизма. …Я опять молчу. Слёзы навёртываются на глаза, и я готова разреветься. Папа замечает моё состояние и смягчается.

– Ну, попрыгай!

Я давно знаю эту его систему и потому, ничего не расспрашивая, встаю со стула и, с не высохшими ещё слезами на глазах, мрачно прыгаю на одном месте». (Сухотина-Толстая Т.Л., «Воспоминания»).

Сын Льва Николаевича вспоминает: «Первый наш гувернёр был немец Фёдор Фёдорович Кауфман, довольно простой, примитивный и грубоватый человек. Его приёмы воспитания были чисто немецкие, с дисциплиной и наказаниями. …Он первый внушил мне отвращение к учению, отвращение, которое я впоследствии никогда побороть не мог».

Как видим, обучение собственных детей Льва Николаевича было организовано вразрез с его педагогическими принципами.

 

О несоревновательности

В общем, тезисы, вполне себе бесспорные для думающего и внимательного к детям человека, не исполняются даже в домашнем обиходе, поскольку требуют от взрослого непривычной позиции – очень большого терпения и доверия к личным темпам понимания и развития ребёнка. А мы привыкли скорее меряться тем, во сколько встал, пошёл, выучил буквы и сколько кружков посетил ребёнок.

Кстати, именно измерения не дали «Азбуке» Толстого хода как актуальному учебнику для школ: тогдашнее министерство образования сочло более успешными другие пособия, поскольку дети, обучавшиеся по «Азбуке», освоили грамоту не скорее, чем те, кто учился читать по другим книгам. Естественно, что скорость обучения грамоте – единственный измеряемый параметр, ориентироваться на который было легко и понятно.

 

Чем всё закончилось

После революции школой в Ясной Поляне ведала дочь Льва Николаевича Александра. Новая власть вменяла это ей, как заведующей музеем писателя, в обязанность. Школой Александра Львовна занималась едва ли не охотнее, чем музеем, чувствуя, что в ней куда легче сохранить живой дух толстовской философии.

 

Школа и жизнь: позитив

Она начала с малого. Нашла здание, привела его в порядок, пригласила «двух преподавателей, окончивших Тульское техническое училище. Один из них – специалист-столяр, другой – слесарь. Тульские приятели оказались ловкими, трудоспособными людьми».

Новые преподаватели учили ремеслу (столярному и слесарному) и грамоте. Ученики пошли не только из Ясной Поляны, но из соседних деревень тоже. Отцовский принцип «всякое учение должно быть только ответом на вопрос, возбуждённый жизнью» исполнялся всецело. Жаждущих учения было столько, что ресурсов школы не хватало. Пришлось обратиться к властям, которые прислали некоего «известного в Москве старого педагога», который был слегка шокирован мастерскими. Кстати, описаны они так вкусно, что я жалею, что мне негде поучиться в таких: «Мы вошли в светлую, с широкими с обеих сторон окнами, чистыми выбеленными стенами комнату. Работа кипела. Ребята строгали, стучали молотками, пилили; пол был засыпан пахнущими сосной стружками. Столяр-инструктор, большой человек с рыжеватой бородкой, в сапогах и русской рубахе, сейчас же завладел педагогом и, захлёбываясь, с увлечением стал развивать перед ним план нашей будущей организации». Однако субсидий на развитие профессионального обучения школа Александры Толстой не получила. Мастерские выживали самостоятельно за счёт заказов от окрестных школ, музея, обывателей…»

 

Школа и жизнь: негатив

В школу с мастерской крестьяне детей отдавали охотно, а вот на выделение земли для школы из участка, принадлежавшего крестьянскому сообществу, соглашались туго. «Может быть, крестьяне чувствовали то, что мне и в голову тогда не приходило: что школа оторвёт от них ребят, воспитает новых, чуждых семье людей. Они были правы. Действительно, с каждым годом ребята отходили от родителей всё дальше и дальше».

Заодно и лукавить учились. «Постепенно школа сламывала искренность, непосредственную простоту ребят, слабело влияние родителей; дети инстинктивно улавливали двойственную игру, которую приходилось вести в школе. Мы и сами не заметили, как это случилось», – с горечью пишет Александра Львовна в «Воспоминаниях».

Но боюсь, это не было бедой исключительно советской школы и советской власти тех лет. Пожалуй, цель любой школы – уравнять детей (с одной стороны, дав всем более-менее схожие возможности, с другой стороны, испытав на прочность талантливых и отбраковав слишком деликатных) и ослабить их связь с родителями за счёт укрепления связи с государством (церковью, ремесленным цехом раннего западноевропейского Средневековья – смотря, кто оплачивает существование школы).

Возможно, что это обеспечивает стабильность общества. Возможно, что это в целом для общества полезно – хотя у моего ума и сердца нет для этого аргументов, я не социолог, не знаю. Естественно, что лукавить и выбирать слова лжи дети научатся и без школы – это необходимый навык общения, сколь бы ни печалило сие суровых моралистов. Но я желала бы, чтобы опыт лжи и двоедушия не провоцировался и не поощрялся авторитетными для ребёнка людьми. А для школьника младших классов учитель неизбежно будет и моральным авторитетом, ребёнок пока просто не способен разделять аспекты личности. Это мы умеем считать Иван Иваныча авторитетом в бухгалтерии, но не уважать его как человека, а некоторые дети и в старших классах рассуждают ещё в категориях «чёрное-белое», не различая в учителе просто человека, знатока-предметника и умелого или нет преподавателя. Поэтому мне понятна горечь Александры Львовны, очень понятна.

В общем, постепенно школа становилась всё менее «толстовской»: от семьи и жизненной практики дети отрывались, формализм зашкаливал…

И это было ещё относительно малой бедой, если сравнивать школу с соседним интернатом – в «Воспоминаниях» есть совсем уж удручающие подробности, цитировать тут которые нет, пожалуй, никакой нужды.

А затем Александра Львовна уехала. Насовсем.

 

О моей родительской пользе

Так и что же даёт современному родителю взгляд на толстовскую школу?

Во-первых, понимание, что формализация учебного процесса – зло, сопровождающее школьное обучение, и не стоит слишком терзать ребёнка за несовпадение с многочисленными сугубо формальными школьными требованиями. Во всяком случае, стоит помнить, что дозревает ребёнок до их соблюдения к 11-12 годам (когда, как выражаются психологи, «синтетичность мышления уступает место аналитичности»).

Во-вторых, постараться создать и не разрушить хотя бы дома, раз это редко воплощается в школе, тёплую благоприятную атмосферу для проявления природной любознательности («энергии дерзновения», если угодно).

В-третьих, не сравнивать своего ребёнка с другими, ориентироваться только на личный прогресс. Кстати, это касается не только неудач, но и мнимых успехов – стоит ли за хорошими оценками действительное движение ребёнка вперёд?

В общем, лично я отдала бы ребёнка в толстовскую школу – чтобы сохранить нервную систему и внутреннее побуждение учиться. Опираясь на это стремление можно и любую программу освоить, и к экзаменам подготовиться, и профессию выбрать. А вот как ищет своё призвание человек, которому к 12 годам уже ничто не интересно – мне жутко представить…

Но толстовской школы нет. Буду искать учителя, который умеет поддерживать в малыше огонёк любознательности. Надеюсь, что найду. Чего и всем желаю.

 

Валентина Миронова.

 

http://www.tver.rastemvrossii.ru/obrazovanie-v-rossii/shkola/kak-tolstoi-uchil-krestyanskikh-detei-zametki-sovremennogo-roditelya.htm

 

Говорят дети

Сашеньке купили воздушный шарик, наполненный гелием. Взяли его с собой на дачу и предложили ей его там отпустить. Она с готовностью согласилась. Шарик отпустили, он медленно и красиво поднялся в небо. Саша в рёв. Мы в полной растерянности: - Ты же сама согласилась его отпустить. - Я же не знала, что будет ТАК ЖАЛКО!!!

 

Прошу сыночка обнять меня, он:

— Мама, я тебя люблю, но сейчас обниматься не хочу.

 

Вот оно, творческое мышление в чистом виде:

Кира (4 года 11 месяцев) рассматривает бабушкины фото в молодости. Спрашивает:

— Бабушка, это ты?

— Да, я.

— Ты здесь такая ровная ещё была!

 

Детские стишки

Облачко и туман

 

 Почему так свысока на землю смотрят облака?

 Хочу я с облачком пушистым поиграть,

 Но как мне дотянуться до него, достать?

 

 Я попросил однажды облачко, чтобы ко мне оно спустилось.

 Мы б подружились с ним и вместе веселились.

 Но облачко поплыло по небу своей дорогой,

 Наверно, не расслышав голос мой, столь от него далёкий.

 

 А вечером, когда я мимо речки шёл домой,

 Увидел моё облачко, укрывшее низину мягкой пеленой.

 Я подбежал к нему поближе и узнал –

 На облачко издалека похож туман.

 

 Спросил тогда я у тумана:

 – Вы с облачком похожи, словно братья.

 Может, ты знаешь, как могу до облачка достать я?

 – Легко своей мечтой любой ты высоты достигнешь,

 Если преграды в мыслях сам себе ты не воздвигнешь.

 

Наталья Глебова, http://forum.anastasia.ru/topic_57368.html

 

 Загадки для детей

 Две сестры:

 Летом зелены,

 К осени одна краснеет,

 Другая зеленеет.

 (смородина красная и черная)

 

 ***

 Колосится в поле рожь.

 Там, во ржи, цветок найдёшь.

 ярко-синий и пушистый,

 Только жаль, что не душистый.

 (василёк)

 

 ***

 Круглое, румяное,

 Я расту на ветке.

 Любят меня взрослые,

 И маленькие детки.

 (яблоко)

Познакомлюсь с мужчиной для создания семьи и родового поместья

 

Познакомлюсь с мужчиной, который намерен создать своё родовое поместье в Украине. Владеет информацией и ищет возможности для строительства жилья с энергосберегающими технологиями из экоматериалов. Обожает органические продукты, имеет ориентированное на добрые поступки сознание, чтобы сделать свою жизнь к лучшему, единственную женщину счастливой, а Землю цветущей. Заявку подаёт украиночка, которая родилась 12.12.71 г. и живёт на окраине большого города. Детали по тел. + 38-098-63-71-817, Валентина.

 

 

=======================

 

Познайомлюсь з чоловіком для створення сім’ї та родового помістя

 

Познайомлюсь з чоловіком, який має намір створити своє родове помістя в Україні. Володіє інформацією та шукає можливості для будівництва житла з енергозберігаючими технологіями з екоматеріалів. Обожнює органічні продукти, має орієнтовану на добрі вчинки свідомість, щоб зробити своє життя на краще, єдину жінку щасливою, а Землю квітучою.

Заявку подає україночка, яка народилася 12.12.71 р. та живе на околиці великого міста. Деталі за тел. +38-098-63-71-817, Валентина.

 

 

 

Предел Вселенной преодолевая,

Любовь летела к юному Творцу.

Она, свою задачу выполняя,

Почувствовав рожденье нового Творенья

(Тогда, когда все сущности Вселенной испугались,

Запрятавшись в свои сомненья),

Она одна объяла Бога нежно

Свеченьем ярким, пылким, жарким.

Бог удивился сущности прекрасной.

«Откуда ты, такая смелая Богиня»? -

Спросил её влюблённый Бог.

И отвечала Дева яркой вспышкой:

«Я та, что рождена для светлого свеченья,

Я прихожу всегда туда, где есть рожденье,

Рожденье нового Творенья!

Ты осознал себя Творцом!

Ты сотворил!

Ты полюбил!

И полюбила я.

Теперь с тобой навечно буду Я!».

Сергей Бартенев, Донецкая обл., Горловка.

 

Благодарю тебя, любимый мой

 

Благодарю тебя, любимый мой, за то,

Что смотришь с нежностью в мои глаза ты, улыбаясь,

За счастье быть с тобой, ловить твой каждый вдох,

И за чудесные мгновенья жизни,

Когда единою становится с твоей моя душа, любовью наполняясь!

 

Благодарю тебя, любимый мой, за то,

Что зажигаешь ты своей мечтой прекрасной звезды,

За свет, что излучаешь ты собой,

За быстрый лучик мысли, и за то,

Что комплекс всех энергий мироздания тобой осознан.

 

Благодарю тебя, любимый мой, за то,

Что мысли чистоту и радость устремлений

Ты направляешь на живое всё вокруг,

И отвечает мир тебе любовью, счастьем, красотой, 

Помысленного в яви воплощеньем!

 

Людмила Белогорцева.