Продолжение. Начало в газете «Родная газета» №1(27)-3(29) 2011 г.

 

Осень. Воздух прозрачный. На земле листья ковром пушистым рассыпаны.

Во дворе рабочие возятся. Новую песочницу устанавливают. Рядом с детской площадкой домики деревянные в кучу свалены – очереди своей дожидаются.

К дому большая машина подъехала, новую карусель привезла. Старая карусель сиротливо за приготовлениями наблюдает.

Рабочие с песочницей закончили и к карусели подошли. Гайки ржавые, болты набок свёрнуты, попробуй, отверни. Повозились они с полчаса да и бросили.

– Ладно, – говорят, – завтра придём.

Дарья с Катюшей во дворе на скамейке сидят. Катя и говорит:

– Жалко карусель старую. Давай, Дашенька, покатаемся на ней последний раз.

Девочки к карусели подошли, Катюша на сиденье забралась, а Дарья стала её раскручивать. Катаются девчонки, хохочут, весело им.

Минут через двадцать во двор ещё три девочки вышли.

К тому времени Катя с Дашей на карусели накатались и опять на скамейку сели. К ним девочки присоединились. Сидят, дела школьные обсуждают. Все они в одном классе учатся, поэтому им есть о чём поговорить.

– Ой, девочки, – говорит Танюша, – завтра же контрольная по русскому языку. Я жуть как боюсь. Я правила учила, учила, да никак запомнить не могу, как слова эти противные пишутся.

– Потому и запомнить не можешь, что слова противными называешь, – отвечает ей Даша. – Если ты какое-то дело не любишь, оно у тебя всегда плохо получаться будет.

Лена рядом с Танюшей сидела, бутерброд с колбасой жевала. Она от слов Дашиных едва не подавилась. Смотрит на неё удивлённо и говорит:

– Да как же слова эти полюбить можно? Только «завуч» да «директор» чего стоят, а уж в слове «интеллигенция» я точно пять ошибок сделаю.

– Любить не слова нужно, – отвечает ей Даша, – а язык русский. А если не любить, то хотя бы с уважением к нему относиться. Это великий язык, потому что народу великому принадлежит. А к словам лучше с юмором отнестись, они такие смешные да заковыристые бывают, просто умора. Когда к ним ласково да по-доброму отнесёшься, так и они тебе помогать начнут. Они как бы учить тебя станут и запоминаться легко будут.

– Уж и не знаю, – говорит Лена, – у меня это вряд ли получится.

Лена девочка бойкая да задиристая. Раньше она хорошо училась, а потом учёбу совсем забросила. Папка у неё запил. С работы стал поздно приходить. С мамой они скандалили часто, а бывало и дрались. Ленке под горячую руку тоже доставалось. Братик у неё младший есть – Васятка, добрый да тихий. Плохо ему дома. Мама его часто в деревню отправляет. Ленка к нему хорошо относится, жалеет.

Наконец Лена свой бутерброд доела и в сторону подъезда кивнула.

– Вон, – говорит, – у кого хорошо получится.

Из подъезда вышла Вера. Она тоже с подружками в одном классе учится. Девочка она серьёзная да ответственная. В школе – отличница. Она часто грустной бывает. Раньше они с Леной подружками были. Такие разные и такие неразлучные. Что-то произошло между ними. Поссорились они. С тех пор Ленка Веру недолюбливает. Вот и сейчас с неприязнью на неё смотрит. Вера двор оглядела и к девочкам направилась.

– Вот и зубрила к нам пожаловала, – говорит Ленка. – Фу, ябеда противная.

– Это почему ж она ябеда? – спрашивает Катя.

– А кто матери моей рассказал, что я без шапки зимой хожу, – отвечает Ленка. – Мне тогда так влетело.

– А про меня она бабушке наябедничала, что я конфеты шоколадные ем, – говорит Танюша. – Теперь у нас дома ни одной конфетки не найдёшь.

Вера стоит перед девочками растерянно. Слёзы у неё на глазах выступили. Только она сдержалась и в сторону отошла. Присела на скамейку, что в отдалении стояла.

– Вот-вот, шагай отсюда, ябеда, – вслед ей крикнула Ленка.

Плечики Верочки вздрогнули. Она голову вниз опустил да и замерла в таком положении.

– Зря ты так, – говорит Даша. – Знаешь, Леночка, когда ты человека в чём-то обвиняешь, обязательно сама так же сделаешь.

– Вот уж никогда я так не сделаю, – запальчиво ответила Лена.

Даша только грустно головой покачала.

Настроение у девочек испортилось. Сидят, молчат. Вдруг Даша говорит:

– А знаете, девочки, я ведь тоже ябеда.

Девчонки до того удивились, что даже рты пораскрывали.

– Да ты что, Дашенька, – говорит Катя. – Да чтобы ты на кого-то наябедничала – в жизни не поверю.

– Это, Дашка, ты на себя наговариваешь, – говорит Лена.

– Нет, девочки, не наговариваю, – ответила Даша.

– В прошлом году я с родителями в деревню поехала, – стала Даша рассказывать. – Дня через два мама мне сказала, что у неё в соседней деревне подружка живёт. У неё лошадка есть. У этой лошадки жеребёнок родился, и, если я хочу на жеребёнка посмотреть, могу с ней поехать. Я, конечно же, согласилась, так как животных очень люблю. Приехали мы в соседнюю деревню. Иду я по дороге вдоль домов, вдруг вижу: в огороде девочка возится. Пригляделась я, а это Вера. Окликнула её. Она меня узнала, обрадовалась.

Я когда на жеребёнка насмотрелась, к ней в гости зашла. Вера мне свой сад показала, клубнику, которую она на огороде выращивает.

Мы с ней около забора стояли. Смотрю я, а за забором брат твой, Леночка, саблю деревянную делает.

– Да, – говорит Лена, – у нас с Веркой действительно в деревне дома по соседству стоят. Васька к ней часто заходит. Любит он её. Уж не знаю, за что можно эту ябеду любить. Они с Васькой то в огороде возятся, то сад поливают. Он прямо как девка.

– Стоим мы с Верой, – продолжает Даша, – клубникой любуемся. Вдруг смотрим – к вашему дому мальчишки деревенские подошли. Стали они о чём-то с Васей разговаривать, с собой приглашать. Один из них Васятке что-то показал. Присмотрелась я, а это граната немецкая. «Может игрушечная», – думаю. Вера тоже на них смотрит.

– Это, – говорит, – Гришка, хулиган наш деревенский. Опять, наверное, какую-нибудь пакость задумал. Только зачем они к Васятке пришли?

А Вася стоит, улыбается, мальчишек внимательно слушает.

Закончил Гришка говорить, Васятка саблю к поясу прицепил и с мальчишками пошёл. Они мимо нас проходили. Гришка нас увидел и говорит:

– А вы, что, наши тайны подслушиваете? Попробуйте только наябедничать кому-нибудь, я вам устрою.

– Не очень-то я тебя боюсь, – ответила Вера.

Гришка усмехнулся и говорит:

– Вот кину эту штуку тебе в огород – испугаешься.

И гранату из-за пояса достал.

– Можно подумать, она у тебя настоящая! – говорит Вера.

– А ты что думала, игрушечная? – захохотал Гришка, и ребята мимо прошли.

Мальчишки по дороге смеялись и улюлюкали. А Вася очень гордый был из-за того, что старшие ребята его с собой позвали. Добрый он, да вот только, кроме бабушки да Веры, никому не нужен. Поэтому и тянется к тем, кто к нему хорошо отнесётся.

Мы с Верой стали дальше сад разглядывать, да только у обеих на душе неспокойно. Наконец Вера не выдержала и говорит:

– Нет, не могу больше. Жалко мне Васятку, аж сердце болит. Надо взрослым сказать, что Гришка пакость задумал.

Я с ней согласилась, и мы в дом кинулись. Забегаем, а там нет никого. Растерялись мы поначалу, а потом к подруге маминой домой побежали, но и там, кроме бабки старой, никого нет. Мы на улицу выбежали. В деревне пусто. Все на дальний сенокос ушли. Мы в магазин заскочили, может, там, кто есть. Но там, кроме продавщицы, никого не оказалось. Мы ей всё объяснить попытались да попросили с нами пойти. А она и говорит:

– Делать мне больше нечего, как за шпаной деревенской гоняться. Сейчас всё брошу и в лес побегу!

Вышли мы из магазина. Что делать, не знаем. И вдруг, не сговариваясь, за мальчишками в лес кинулись.

Мы их только на полянке лесной догнали. Спрятались за кустами. Стоим, наблюдаем, что они делать будут.

Стоят они, гранату крутят. Тут Колька, лучший друг Гришкин, предлагает:

– А давайте её в костёр бросим.

Мишка им возражает:

– Может, её просто в кусты кинуть?

– Да мы её уже десять раз кидали, – отвечает Гришка, – не взрывается она.

– У неё, наверное, запал отсырел, – с видом знатока заявляет Колька.

– Вот мы сейчас и проверим, – усмехнулся Гришка.

Стали они хворост собирать, чтобы костёр развести. Тут Вера не выдержала и из кустов вышла. Я за ней. Мы к мальчишкам направились. Гришка нас увидел и говорит:

– А вам что здесь нужно? А ну убирайтесь отсюда!

– Перестаньте, ребята, с гранатой баловаться, – говорит Вера. – Опасно это.

– Тебе-то что, – Гришка ей отвечает. – Это наше дело.

Не выдержала Вера и говорит:

– Ты, Гришка, большой, да глупый, пацанов хоть пожалей.

– А мы и сами за себя ответить можем, – говорит Мишка.

– Делайте, что хотите, – говорит Вера, – Ваську только отпустите.

– Он уже большой, – отвечает Гришка, – сам пускай решает.

– Вася, – говорит Вера, – пойдём с нами.

– Нет, – отвечает ей Васятка, – я с мальчишками останусь, очень мне посмотреть хочется, как гранатка взорвётся.

– Вот тебе и ответ, – ехидно говорит Гришка. – Молодец, Василий! А вы убирайтесь отсюда, а то мы вам сейчас накостыляем.

– Никуда я не уйду, пока вы Васятку не отпустите, – говорит Вера.

– Я тебе что – непонятно объяснил? – злобно спросил Гришка и кулаком на неё замахнулся.

Вера стоит не двигается. Не ударил её Гришка, а в грудь рукой толкнул. Вера на ногах не удержалась и на землю упала.

– И ты отсюда иди, – говорит он мне, – а то и тебе достанется.

Вера с земли поднялась, заплакала от бессилия. Нас двое, а их семеро, что мы можем сделать? Отошли мы к кустам, где до этого стояли.

Мальчишки тем временем костёр развели и гранату туда бросили. Гришка больше всех хорохорился, только смотрю я, он за Васятку прячется. У костра так становится, чтобы Вася постоянно между ним и костром оказывался.

Стоим мы за кустами, что делать, не знаем. Вера совсем извелась. Вдруг нагнулась она, сорвала крапиву и в сторону ребят побежала. Они её не видели, так как к нам спиной стояли. Смотрю я на неё. А Вера сзади к мальчишкам подкралась, троих по голым ногам крапивой хлестнула и прочь кинулась. Она старалась до Васятки дотянуться.

Мальчишки сначала растерялись, а потом за Верой погнались.

Я думала, Васятка тоже побежит, а он присел возле костра и заревел. За Верой только трое мальчишек погналось. Впереди Гришка бежит, кулаками машет.

– Догоню, – кричит, – в костёр брошу.

Только Вера быстро бежит, никак им её не догнать.

Тут и я в себя пришла. Сорвала крапиву и к мальчишкам бросилась, которые у костра оставались. Они смотрели, как Гришка за Верой гоняется, поэтому меня не заметили. Я к ним подбежала и со всего размаха крапивой по ногам ударила. Пока они соображали, что к чему, я Васятку на руки подхватила и прочь от костра кинулась. Васятка хоть и маленький, а для меня тяжеловат оказался. Я шагов на двадцать успела от костра отбежать, слышу: мальчишки меня догоняют. Я ещё быстрей припустила, да в траве канаву не заметила. Оступилась я, и мы с Васяткой со всего маху в эту канаву полетели.

В следующий момент взрыв прогремел. Я услышала, как над нашей головой осколки засвистели. Кто-то из мальчишек вскрикнул. А потом всё стихло.

Когда мы из канавы выбрались, к нам Вера подбежала.

– Живы, – говорит. – Слава Богу!

Я вокруг огляделась. Смотрю – а на поляне двое мальчишек без движения лежат, над ними остальные растерянно столпились. Мы мальчишек растолкали и над лежащими нагнулись. Вера пульс проверила. Бьётся. Тут я не выдержала и крикнула им:

– Что вы стоите? Бегите в деревню за помощью!

Только бежать никуда не пришлось, на поляну машина выехала. Из неё двое мужчин выскочили. Как потом оказалось, это были рыбаки из соседней деревни. Они мимо нас проезжали да взрыв услышали, вот и повернули посмотреть. Рыбаки к мальчишкам лежащим подбежали. Осмотрели их. Ребята неподвижно лежат. Лица бледные. У одного рубаха кровью залита.

– Их в больницу срочно надо, – говорят рыбаки.

Потом на руки их осторожно подняли и к машине понесли. Один из мужчин обернулся и мальчишкам крикнул, чтобы они в деревню убирались.

Когда машина уехала, мальчишки в деревню ушли. А мы Васятку за руки взяли и домой вернулись.

На следующий день в деревне переполох начался: родители к нам прибегали, и милиция поселковая, и даже корреспондент из какой-то газеты. Даже Гришка пришёл. Просил, чтобы мы про него не рассказывали. Но мы милиционеру про него всё честно рассказали, – Дарья испытывающе на девочек посмотрела. – А я больше всех наябедничала. И про то, как он гранату принёс, и как за Васятку прятался. А вот с корреспондентом я говорить не стала. Вот такая я ябеда, – закончила она.

Девочки сначала молча сидели, потом все загалдели разом.

– Какая же ты ябеда, Дашка, – говорит Лена. – Ты же о жизни мальчишек беспокоилась.

– А разве Вера не о здоровье твоём беспокоилась, когда маме рассказала о том, что ты без шапки ходишь? – ответила Даша. – Вера помочь тебе хотела, потому что вы когда-то подругами были.

Ты прошлой зимой всё перед старшеклассниками воображала: то без шапки ходила, то без рукавиц. Только им всё равно – в шапке ты или без. А ты заболела и два месяца на уроки не ходила, потому и на тройки скатилась. Сколько Вера тебя уговаривала, чтобы ты перестала глупостями заниматься? Только ты ведь ни в какую.

Лена голову опустила и молчит.

Тогда Даша к Тане повернулась.

– Скажи-ка, Танечка, разве это не ты полгода назад зарёванная в класс пришла? Тебе тогда зубки сверлили. Они у тебя совсем плохие. Ты всё конфеты шоколадные ешь и ни на какие уговоры не поддаёшься. А ведь в этом году тебе опять к зубному врачу идти.

Замолчала Даша и на девочек смотрит. А те в сторону отвернулись и тоже молчат.

– Скажи, Дашенька, – спрашивает Катя, – а с мальчишками, что дальше было?

– Мальчишки живыми остались, – отвечает Даша. – В больнице им операцию сделали, осколки вытащили. Одно плохо – Колька без глаза остался.

– Жалко, – вздохнула Катя.

– С Верой неудобно получилось, – говорит Таня.

Даша ничего не ответила. Встала и на скамейку к Вере пересела. Через некоторое время к ним все девочки присоединились.

– Ты не сердись, Верочка, – говорит Таня. – Зря мы на тебя накинулись. И никакая ты не ябеда.

– Ладно, девочки, – отвечает Вера.

– Что ж такая хмурая, если не сердишься? – спрашивает Катя.

– Директор мою маму в школу вызывает. Ума не приложу, зачем это?

– Может, ты натворила чего? – говорит Таня.

– Да нет, вроде бы, – как-то неуверенно ответила Вера.

Замолчали девчонки, только Даша как-то странно на Лену смотрит.

Вдруг она говорит:

– Ты, Леночка, ничего рассказать не хочешь? Почему, например, директор Верину маму в школу вызывает?

– Откуда мне знать, – дёрнула плечом Лена.

– А я думаю, что ты знаешь, – настаивает Даша.

Девочки на них удивлённо смотрят.

– Если ты что-нибудь знаешь, скажи, – попросила Вера.

– Да не знаю я ничего, – раздражённо огрызнулась Лена.

– Если сама не расскажешь, я расскажу, – говорит Даша. – Ты ведь теперь знаешь, какая я ябеда.

Лена только в сторону отвернулась.

– Ну что ж, – говорит Даша. – Тогда мне придётся. Твою маму, Верочка, в школу потому вызывают, что ты стекло в дверях разбила.

– Откуда же директор узнал? – удивлённо воскликнула Вера.

Даша на Лену посмотрела. Но та только плечами пожала.

– Так ведь Лена ему всё и рассказала, – говорит Даша. – Я после уроков в классе задержалась. Молния у меня на сапоге испортилась. Присела я за партой посмотреть, что с ней. Вдруг слышу, в класс кто-то заходит. Выглянула я из-за парты. Смотрю: а это директор наш, а с ним Лена. Вот я их разговор и услышала.

– Зачем же ты, Леночка?.. – чуть слышно прошептала Вера.

– Как ты на меня ябедничаешь, так и я на тебя, – зло огрызнулась Лена.

– Ну вот, – говорит Катя, – а сама говорила, никогда такого не сделаешь.

Вера отвернулась и заплакала. Девочки попытались её утешить.

– Может, обойдётся, – говорит Таня.

– Да уж, обойдётся, – усомнилась Катя. – Стекло-то было уж больно здоровенное. И как это, Верочка, тебя угораздило?

– Меня в тот день дежурной назначили, – всхлипнула Вера. – Я об этом совсем забыла, только к концу перемены вспомнила. Кинулась я в умывальник тряпку намочить да с доски стереть. А в умывальнике столпотворение, никак к крану не подойти. Тут звонок прозвенел, и все по классам разбежались.

Пока я тряпку мочила да выжимала, учительница в класс пришла. Она у нас строгая очень. Не любит, когда доска грязная, а ещё больше не любит, когда кто-то опаздывает. Я из умывальника выскочила и в класс побежала. Возле двери, что на лестницу ведёт, кто-то лужу налил. Поскользнулась я и со всего маху на дверь налетела. Стекло вдребезги.

Я испугалась и снова в умывальник кинулась. Стекло с таким грохотом разлетелось, что, наверное, вся школа слышала. Когда все в коридор высыпали, я подождала немножко, а потом из умывальника выбралась и с толпой смешалась. Затем я в класс тихонько вошла, доску вытерла и на место села. В тот момент, когда я на дверь налетела, в коридоре, кажется, никого не было.

– Ты просто не заметила, – говорит Даша. – Лена у окна стояла и всё видела. Она в тот день на урок опоздала.

– Я не за себя испугалась, – снова всхлипнула Вера. – Я маму не хотела расстраивать. Стекло-то дорого стоит, а мама одна нас двоих тянет. Денег дома совсем нет. У меня тётка в типографии работает. Я попросила её к себе меня взять. Помогать газеты перекладывать. Там за это деньги платят. Я уже целую неделю тружусь. Только на стекло ещё заработать не успела.

– А сколько стекло стоит? – девочки интересуются.

Вера сумму назвала и опять пригорюнилась.

– Ого, – говорит Таня, – долго тебе работать придётся.

– Ничего и не долго, всего два месяца, – отвечает Вера. – Маму только жалко. Она младшей сестрёнке на зимние сапоги копила, теперь придётся за стекло отдавать.

Вера вздохнула грустно и голову опустила.

Девочки осуждающе на Лену смотрят.

Все знают, что Вера и её маленькая сестрёнка только с мамой живут. Отец у них погиб два года назад. Он водителем работал. На такси ездил.

Однажды он к остановке подъезжал. Вдруг видит: на остановку грузовик несётся. Ещё секунда и он прямо в толпу врежется. А там женщины и дети маленькие. Развернул он свою машину и на пути грузовика поставил. Грузовик его машину протаранил, а до остановки не доехал. Водитель грузовика убежать пытался, только мужчины скрутили его и в милицию доставили. Он совершенно пьяным оказался. Папку Веры похоронили торжественно и даже медалью наградили посмертно.

Пока папка жив был, хорошо они жили, дружно и в деньгах не нуждались. Теперь же пришлось Вериной маме на двух работах трудиться, и всё равно денег не хватало.

Вера смерть папки тяжело переживала. Друзьями они были. Столько дел было общих, сколько праздников. Папка весельчак был и выдумщик, везде Веру с собой таскал. Не стало папки, и Вера как-то в одночасье повзрослела. Непоседа и хохотушка превратилась вдруг в тихую задумчивую девочку. Взгляд стал серьёзным и не по-детски осмысленным.

Молчат девочки. Вдруг Даша говорит:

– Сколько ты, Верочка, денег за неделю заработала?

– Сорок пять рублей, – ответила Вера.

– Знаешь, – говорит Даша, – я в этом году клюквы много насобирала да лишнее на приёмный пункт сдала. Поэтому я денег тебе добавлю. Только у нас всё равно не хватит.

Катерина на девочек посмотрела и говорит:

– Ой, девчонки, а у меня летом день рождения был и бабушка мне, вместо подарка, деньги вручила. Истратить я их не успела, так что я тоже добавлю.

– А у меня, девочки, – вступила в разговор Таня, – копилка есть, я туда мелочь кидаю. По-моему, там приличная сумма набралась. Может, нам и хватит.

Вера глаза утёрла и говорит:

– Спасибо вам, девочки, – денежки я обязательно верну.

– Да ладно, – говорит Таня, – для хорошего дела ничего не жалко.

Обрадовались девчонки, что Вере помочь смогли. Вдруг Леночка вскочила, заплакала и прочь от них кинулась. Таня удержать её хотела, только Даша её остановила.

– Оставь её, – говорит, – ей одной побыть надо.

На следующий день ученики школы странную картину увидели. Четыре девочки несли к школе большое стекло. Они пыхтели, запинались, давали друг другу советы и всю дорогу хохотали. Когда они к школе подошли, то попросили старшеклассников стекло наверх поднять. Катя за плотником – дядей Мишей, сбегала, и он, ворча беззлобно, стекло в дверь вставил.

Уроки начались как обычно. Учительница объявила, что сегодня будет контрольная работа. Ученики открыли тетради и собирались начать писать. Вдруг дверь отворилась, и вошла завуч. Все встали. Завуч класс осмотрела и говорит, обращаясь к Вере:

– Лазарева, ты почему без родителей пришла?

– А зачем же родителей вызывать? – ответила за неё Даша. – Стекло-то на место поставили.

– Как поставили? – удивилась Зинаида Арнольдовна.

Она вышла в коридор и через минуту обратно вернулась.

– Ну что же, – говорит, – то, что стекло вставили, это хорошо. А вот убегать трусливо с места проступка, это плохо.

Вера стояла, опустив голову.

– Хорошо, что в вашем классе есть ученики, которые не станут скрывать, кто в школе хулиганит, – сказала завуч и вышла из класса.

Поначалу ребята притихли. Вдруг с последней парты раздался голос двоечника Феди Ситникова:

– Это кто же у нас такой герой, который про Верку наябедничал?

– Да, жди, так тебе этот смельчак и признается, – ответила ему из другого угла староста.

Ребята уже собирались контрольную писать, как вдруг со своей парты Лена поднялась. Она была бледнее обычного, а в глазах решимость отчаянная светилась. Ни на кого не глядя, она громко на весь класс объявила:

– Это я про Веру наябедничала!

Класс на мгновение опешил, а потом все одновременно загалдели.

– Позор ябедам! – закричали девочки.

– Фу, ябеда! – улюлюкали мальчишки.

Девочка, которая сидела с Леной, вдруг поднялась со своего места и говорит:

– Я не хочу с такой ябедой сидеть!

Она собрала свои вещи и пересела на другую парту. Ещё две девочки, которые сидели впереди, сделали то же самое.

Лена села на своё место и низко опустила голову. Было видно, как из её глаз капают слезы. Осуждающие взгляды почти всего класса были устремлены на неё.

Через какое-то время класс затих. Вдруг со своего места поднялась Катя, и в наступившей тишине отчётливо прозвучал её голос:

– Если человека в чём-то обвиняешь, обязательно сам так же сделаешь! Я Лену ни в чём не виню!

Она решительно направилась в сторону Лены и села за парту, что стояла впереди неё. Класс смотрел на неё удивлённо.

Тут со своего места поднялась Танюша.

– Я тоже ябеда, – говорит она, – и поэтому мне Леночку не в чём винить.

Она подошла и села рядом с Катей.

Последней поднялась Вера. Она ничего не стала говорить классу. Она просто подошла к Лене и села рядом.

Бросив взгляд на Дарью, которая, улыбаясь, смотрела на них, она обняла Лену рукой за плечи и прошептала тихо:

– И я ни в чём тебя не виню, ты моя самая любимая ябеда в мире!

 

Продолжение в следующем номере.

 

Александр Бородай, Псков.