Идея погружения

Изучение материала блоками освобождает ребёнка от страха перед трудностями: блок пройден, основная мысль схвачена, ученик не боится, что он не поймёт и отстанет. Он спокойно работает дальше. Уясняя детали и подробности.
“Педагогика сотрудничества”

В подводной лодке силён дух товарищества. А педагогическое погружение невозможно без сотрудничества детей и взрослых, взаимного обучения и рефлексии, углубленного, сосредоточенного на предмете познания мира. Погружение – это форма такого познания действительности в её целостности. Это способ осознания себя в связях с другими. Это условие развития человеческого дарования.
Как часть педагогики сотрудничества, идея погружения взаимосвязана с идеями совместной цели, укрупненных единиц, коллективного творчества, самоопределения...
Метод погружения и нов, и стар как мир. Сегодня мы знакомим читателя с фрагментами разных погружений, происходивших в образовании на протяжении столетия. Первое мы обнаружили в архивах школьной реформы 1915–1916 годов, автор проекта переустройства учебной системы – действительный статский советник П.М.Луговской (разрабатывавший идею погружения еще в конце XIX столетия). Пройдёт семьдесят лет, и аналогичный шаг возникает в школе М.П.Щетинина. А в конце ХХ века в школе самоопределения А.Н.Тубельского будет издана целая книга (“Погружение – методика будущего”, М., “Парсифаль”, 1999). Можно сказать, что теперь это уже традиция.

Десять дней на пути к призванию
Погружение 1-е. 1915 год, Санкт-Петербург, действительный статский советник П.М.Луговской
Существующая система учения, как хорошо всем известно, заключается в следующем. В первый час учебного дня преподаётся, например, история; затем, после незначительного перерыва, является второй преподаватель, положим, алгебры, и внимание учащихся отвлекается от истории и переносится на алгебру; затем является преподаватель географии и так далее.
Такой психологический процесс частного насильственного отвлечения внимания от одних предметов знания к другим, не давая учащемуся возможности углубляться и вдумываться ни в один из них, при многолетней практике прививает привычку к накоплению лишь механически-наслоенных знаний, без усвоения их...
После внимательного обследования вопроса я остановился на мысли о замене этой системы. Каждый предмет должен преподаваться в объёме программы соответствующего класса на протяжении учебного года в особые три десятидневных периода времени, отделённые один от другого такой же продолжительности периодами преподавания остальных предметов, при двух уроках в день, чередующихся с уроками по языкам и графическим искусствам.
Главное отличие этой системы от ныне действующей заключается в том, что внимание учащегося на довольно долгие сравнительно периоды времени сосредотачивается на одном только изучаемом предмете, не рассеиваясь ежечасно на другие предметы, вследствие чего учащийся приучается к углублению в сообщаемые ему сведения, а через это – к самостоятельному мышлению, исследованию и труду, что, в свою очередь, способствует проявлению в нём призвания, то есть природных способностей и склонностей к тому или иному предмету знаний, облегчая этим выбор специальностей...
Дальнейшие преимущества проектируемой системы учения заключаются в следующем.
Во-первых, все внеклассное время, как будничное, так и праздничное, в течение известных периодов времени будет находиться в распоряжении только одного преподавателя и идти на приготовление уроков только по одному предмету. Это поведёт к более основательному изучению каждого предмета.
Во-вторых, экзамены будут производиться по отдельным трём частям каждого предмета, постепенно на протяжении всего учебного года, чем а) устранится подрывающая физические и моральные силы учащихся одновременная в конце года сдача ими экзаменов по всем полным предметам сразу и б) будет достигнута более правильная средняя оценка познаний по всему предмету, выведенная из оценок по каждой из трёх его частей особо.
Напрасно думать, например, что нарушится связь разных предметов между собою. Такая связь вовсе не наблюдается и при ныне действующей системе...
Точно так же нет достаточного повода для опасения, что этой системой нарушится гармоническое развитие душевной деятельности учащегося. Для достижения этой цели никаких учебных предметов не существует...
Предлагаемая система была на рассмотрении Учёного комитета министерства народного просвещения, Воспитательного комитета педагогического музея военно-учебных заведений и, кроме того, была предметом личного моего доклада в С.-Петербургском Родительском кружке.
Учёный комитет высказал суждение, что “поставленная проблема не может быть разрешена путём априорным: нужно сделать опыт и посмотреть, какая система даст лучшие результаты, ныне ли действующая или предлагаемая г. Луговским”.
Пусть члены Учёного комитета благоволят положить перед собою пять каких-нибудь новых для них романов и сначала прочтут первую главу одного только первого романа. Затем пускай прочтут первую главу второго романа, но вперемежку с первыми главами остальных трёх романов, так: страницу из второго романа, страницу из третьего, страницу из четвёртого. Потом снова страницу из второго, страницу из третьего и страницу из четвёртого и так далее. Исполнив это, пусть проверят свои сведения для решения вопроса – какая глава лучше усвоена.
Склонен думать, что двух мнений по этому вопросу не будет, и даже более того, полагаю, что к производству такого причудливого опыта даже не приступят, заранее предвидя плачевные результаты. А если это так, то зачем же столь безжалостно проделываются такие опыты над нашей учащейся молодёжью?

Месяц физики – на одном дыхании
Погружение 2-е. 1985 год, село Зыбково, школа М.П.Щетинина
“Психологический процесс частного насильственного отвлечения внимания от одних предметов знания к другим, не давая учащемуся возможности углубляться и вдумываться ни в один из них, при многолетней практике прививает привычку к накоплению лишь механически-наслоенных знаний, без усвоения их...”
П.М.Луговской, действительный статский советник

Идея формы познания, которую назвали погружением, казалась ясной. Если главное, жизненно необходимое в предмете определено, его можно и нужно усвоить сразу, не растягивая на годы. Щетинин вычитал у А.А.Ухтомского: наше поведение подчиняется закону доминанты, жизненно значимая деятельность осваивается быстрее и лучше. Как повысить значимость? В начале обучения проблемы нет – всё ново, а потом удивление гаснет. В лучшем случае для одного значима физика, для другого – история, а расписание, как тришкин кафтан, и каждая последующая доминанта обесценивает предыдущую. И вот расслабляешься, начинаешь барахтаться на поверхности. Как же погрузиться в предмет, предельно сконцентрироваться? Надо увеличить интервал действия доминанты! Первое погружение по математике в 9 классе шло шесть дней, с 24 по 29 сентября, сразу после каждой пары разрядка – музыка, хореография, физкультура; и за 32 часа они прошли курс года. После погружения Оксана Матченко привела класс на кафедру математики.
– Значит, завтра математики не будет?
– Ни завтра, ни послезавтра.
Это было невероятно.
Второе погружение по математике состоялось во второй четверти, спустя полтора месяца после первого, третье – через три месяца после второго, в начале марта, четвёртое – в середине апреля. Они длились от четырёх дней до семи, но океан знаний, в который погружался класс, был уже не чужим, не страшным.
Основные понятия, ядро курса, были схвачены в первом погружении, там ставилась только одна задача – увидеть всё в комплексе: алгебраические формулы, графики, стереометрию. Ощутить неразрывную связь, целостность разорванной прежде математической вселенной.
В ноябре выводили знакомые формулы, доказывали теоремы, уясняли происхождение понятий.
В марте воспроизводили теорию как самостоятельное доказательство, как практическую задачу – письменно, устно, с опорой на наглядность, на модель, комментируя, прогоняя материал через все отделы головного мозга.
А в середине апреля новый виток – придумывание задач, опыты, творчество.
То, что они называли погружением, вероятно, имело какие-то аналоги: комплексы 20-х годов, опорные сигналы В.Ф.Шаталова, суггестопедия, метод Георгия Лозанова, обучение иностранному, физматшкола... Но Щетинин считал: это больше похоже на производство с новой технологией, напряжённым ритмом – 1-й день, 2-й, 3-й... взрослое производство. Оказалось, что учителю и ученику оно предъявляет неслыханные прежде требования.
Завкафедрой психологии Полтавского пединститута В.Ф.Моргун одно из них сформулировал так: “Какой самый короткий параграф учебника? Оглавление. А самый важный? Тоже. А кто его знает?” Учитель физики Сергей Дмитриевич Месяц подтвердил: ведёшь предмет несколько лет, а целостно не видишь, всё по параграфам. А тут приходится сесть и увидеть одновременно, во всех связях.
Но главное требование всё-таки заключалось в учениках. Чтобы, как выразился девятиклассник Федя Кораблев, “колесо погружения” закрутилось в полную силу, каждому в классе надо было научиться молниеносно включаться в деятельность, сосредотачиваться на главном, действовать сознательно и активно каждую минуту урока. И самое главное: обучение-производство неизбежно выдвигало вопрос: для кого? Раньше такого вопроса просто не возникало. А если поставить вопрос иначе: кому эти знания нужны, мне? Ничего подобного – другим. Потом? Нет, сейчас, вот люди, твои товарищи – отдавай.
Начали с учеников-консультантов. Тех, кто на кафедрах по интересам двигался в своём темпе, опережая других. Один в математике, другой в химии... Временами они стали подменять учителей, спрашивая, объясняя новое, помогая поставить опыт, решить задачу. Но, сказав “а”, надо было сказать “б” – не только некоторые, каждый в классе должен был изменить свою доминанту – учение для себя превратить в учение для других. И тогда...
Привычный порядок ученических рядов преобразован: столы и стулья сдвинуты, ребята соединены в группы по четыре-пять человек. Учителя у доски нет, вместо него стоит девятиклассник Федя Кораблев и спрашивает у товарищей определение тангенса.
– Витя!
Встает Витя и отвечает. Его группа волнуется, как в телепередаче “Что? Где? Когда?”.
Федя Кораблев переключается на другую группу.
– Валя, где он допустил ошибку?
– Юра, напиши, пожалуйста, на доске... А теперь будем особенно внимательны.
Учительница О.А.Удод сидит рядом со мной и от волнения грызёт карандаш. Вообще-то на этот час она могла не приходить, Щетинин сказал:
– Если я войду и увижу, что вы спите, а они работают, – это хорошо.
– Внимание, командиры групп, – объявляет Федя, – самостоятельная пять минут, один человек от группы у доски, по нему оценивается результат.
Быстро раздаются карточки с задачками, на одной с обратной стороны – “отвечаю”. Вытянувшие счастливый билет отправляются к доске, остальные решают на месте, иногда тихонько переговариваются, подсаживаются к командирам – в каждой группе свои командиры, консультанты, лидеры, помощники.
Звенит звонок, а в группах ещё продолжают объяснять друг другу, их выгоняют, а они продолжают (на физику шли по коридору и “взвешивали лошадь”), и это ведь не физматшкола – обыкновенная. На следующей перемене народ толпится у листа ватмана и прикрепляет звёзды напротив своих фамилий. Большая – решил сложный пример, поменьше – доступный каждому.
Это придумали сами ребята. До этого были цветные карточки, баллы, слоны и зайцы (увидали в одной прибалтийской школе), теперь звёзды. Система оценок меняется: вчера оценивали группы, а сегодня решили увидеть лицо каждого. А завтра, может, объявят: пишем итоговую, кто не справляется – все звёзды долой. Это для престижа группы: куда же смотрели, человек не справился... Постоянное гибкое изменение оценки в зависимости от результатов дня.
Какие они разнообразные, результаты обучения математике. В девятом:
– Ольга Андреевна, я вам хочу сказать, вот это место в объяснении было не ясно. Может быть, лучше так?
В восьмом:
– Васе четыре балла, – говорит учитель.
Вася бросил ручку: мне подачек не надо. Тянулся, хотел в этой группе стать равным со всеми. Тянулся, а она, учительница, планку повышала. Он хотел быть обычным, думающим, пусть на три. И вот сидит, напряжён, лицо в чернилах – не принял, категорически не принял. И ходит расстроенный: “Теперь все скажут, что Дубенко дуб. А я смогу решать. Смогу, не надо мне подачек”.
Пожалуй, самое удивительное было под занавес, когда четвёртое погружение кончилось и начался его анализ. Что-то вроде “огонька” из методики коллективных творческих дел коммуны фрунзенцев. Как проходило погружение, каковы его результаты – вот в чём они пытались разобраться. Вначале внутри групп. Я подсаживался, переходил от одной группы к другой. Говорил каждый.
– По-моему, Олег с Ваней были активны и всё время вместе...
– Вот Юлька, он в первом погружении был уставший, а потом проявил характер. Помните, когда он выводил формулу?..
Потом стали выступать лидеры групп, обобщая мнение коллективов.
– На протяжении этого года наша группа работала с возрастающей активностью. Это можно доказать следующим...
А потом высказывалась Ольга Андреевна – на равных, как член коллектива:
– Считаю, что Юре Дямко в этом году помогла группа. Это не я научила его умножать минусы на плюсы.
Опять прозвенел звонок, и они, уже почти взрослые люди, столпились у экрана “обучения-производства”, прикрепляя новые синие и красные звёзды своего роста, созвездия коллективности.
А я читал то, что они думают о своей работе.
8 класс (первый год погружения): “Мне погружение нравится, так как мы за четыре дня проходим то, что за год”.
“Когда ведёт урок учитель, мы делаем то, что придумано им. А во время погружения мы сами думаем...”
9 класс (второй год погружения): “Если в день четыре предмета, то надо на каждый новый настрой и даже можно запутаться. Например, идёт математика, а в голове ещё мысли по истории и так далее. А во время погружения мы вникаем только в данный предмет. Появляется интерес”.
“В некотором роде считаешь себя учителем, ведь это тоже хорошо”.
“Когда мы учимся не погружением, мне лично кажется, что все мои знания принадлежат только мне. То есть ни помощи друга, ни единства, ни заботы об отстающем, ни ответственности за каждого человека нет. А здесь все эти качества человека не только проснулись, но и стали жить в нас, действовать”.
В 10-м, как и в 8-м, погружение шло год, они написали: память, развитие речи, мобильность, управляемость, открытие таких качеств в человеке, “которые, возможно, не замечала на протяжении десяти лет”. И то, что “стремишься помочь другим”, и то, что “на задний план уходит “я”.
Но были и такие ответы:
“Когда начались погружения, я стала плохо заниматься, потому что если раньше самостоятельную писали 10 минут, то сейчас 2 минуты, а я не могу быстро переключаться. Я говорю только за себя. Мне не нравится, не просто не нравится, а мне очень трудно учиться именно в такой форме. За год учёбы не было плюсов, одни минусы...”
Учителя, которым я показал листок, стали всматриваться в почерк, объяснять, откуда обида, а Щетинин неожиданно сказал:
– Меня радует этот ответ, позиция радует.

Из класса в класс – через века истории
Погружение 3-е. 1999 год, Москва, школа самоопределения А.Н.Тубельского
Педагогическое погружение невозможно без сотрудничества старших и младших, детей и взрослых. Нуждаясь во взаимном обучении, рефлексии процесса, они перестают смотреть друг на друга с разных берегов, потому что погружаются в одну и ту же реку познания.

В концепции школы самоопределения на первый план выдвигается понятие самоопределения личности. В связи с этим рождается иное представление о процессе образования: это не простое приобретение “знаний, умений, навыков”, а главным образом осуществление детьми собственного личностного роста, развитие в себе индивидуальных способностей.
Наиболее удачная форма, найденная учителями, погружение в коллективную игру, предполагающую совместную деятельность всего класса при разнообразии форм индивидуальной работы каждого. Главное условие – не разбивать учебный день разными предметами, а в течение некоторого времени заниматься одним или двумя близкими друг другу, например, ручным трудом и рисованием (при этом возможно участие нескольких учителей). На таких принципах была построена игра – погружение для первоклашек “Праздник игрушек”. Семилетки – народ порывистый и не очень коммуникабельный, каждому интересен пока только он сам. Отсюда вырастает главная задача учителя. Погружаясь вместе с ними, он в первую очередь замыкает их внимание друг на друге, помогает им конструктивно общаться и оценивать общую работу.
Понятно, что в условиях погружения, требующих коллективной работы, парты не стоят рядами, а составлены группами, но для желающих работать отдельно всегда стоят несколько одиноких столиков. В процессе работы отношение ребят друг к другу сильно изменяется – даже те, кто предпочёл работать отдельно, всё равно нуждались в коллективном обсуждении результатов. Так постепенно готовится общий радостный финал, когда дети с удовольствием угощают кукол друг друга пластилиновыми тортами. Завязывается непринуждённый разговор. Учитель считает погружение получившимся – за неделю ребята освоили разные техники ручной работы, попробовали увидеть не только собственные достижения, но и оценить усилия других. Каждый участник такого красивого труда считал его своим и при этом признавал необходимость участия всех.
К пятому классу выстраивание конструктивного общения – уже не такая насущная педагогическая задача, поэтому средствами погружения решаются другие проблемы. Да и погружение выглядит по-другому. Это уже не только игра. Объём академической информации, набираемой детьми, растёт. А главное – дети с удовольствием пытаются разбираться в потоке собственных чувств и мыслей. Именно эта идея проживания события, текста, эпохи становится центральной для среднего возраста. Но при этом по-прежнему важно предоставить ученику возможность попробовать себя в разных ролях. Автоматически выстраиваются задачи погружения – самостоятельная деятельность каждого участника (индивидуальная или в группе), результаты которой обязательно отмечаются, создавая ощущение успеха и мотивацию для дальнейшей работы. Конкретный культурный материал также осваивается только через собственную деятельность.
В 9 классе – погружение в XIX век. При чтении текстов Пушкина, Дельвига, Тынянова почти сразу ребята переключаются на себя, увидев важную для них проблему отцов и детей. И вот уже по индивидуальному выбору пишутся мини-сочинения: “Моё поколение”, “Моё мировоззрение”, “Человек XIX и XX веков”. Теперь можно очень быстро перейти к проблемам собственного миропонимания, чрезвычайно для подростков интересным, но тогда история и культура века останутся скорее всего за кадром. И тогда театр помогает сохранить равновесие, позволяя каждому войти в эпоху через образ и конкретную ситуацию. Два-три подсвечника, шторы, рояль – и великосветский салон готов. А там разворачивается “офицерский заговор”, “игра в карты” или просто симпатичные барышни исполняют у рояля романсы. Каждый выбирает себе ситуацию, которую проживает.
В процессе погружения появляется необходимость итогового разговора, итоговой письменной работы каждого. Кто-то работает с книгами дома и в библиотеке, а кто-то едет в подмосковную усадьбу Остафьево, добиваясь точных сведений о меню княжеских обедов.
Уроки истории и литературы теперь больше похожи на лекции, освещающие общие вопросы, важные для всех, или семинары, на которых происходит обмен информацией, полученной дома. Финал работы внутри погружения – защита работ и маленький спектакль. Ребята расходятся по домам, довольные. Не просто ещё один зачёт сдан, а открыты собственные новые возможности – я могу рассказывать, спрашивать, слушать, думать. И целые жизни людей, которых подросток видел раньше только на портретах, становятся частью его собственной. Потому что он не “проходил” Пушкина, Вяземского, Грибоедова, а пытался прожить хотя бы небольшой кусочек времени по их правилам высокой чести и смысла. Раздумывая над их мыслями, он порождал свои. И незаметно прежде неведомое пространство культуры XIX века становилось частью его образования, лично пережитой и прочувствованной. А значит, оставшейся с ним навсегда.
Погружение – уникальная возможность каждому работать в своём темпе.
Только на погружении можно по-настоящему понять, что происходит с учениками.

Анатолий ЦИРУЛЬНИКОВ

Данная статья была опубликована в номере 51/1999 газеты "Первое сентября".

http://ps.1september.ru/1999/51/6-1.htm